Ок Мельникова, 2012

все важные фразы должны быть тихими,
все фото с родными всегда нерезкие.
самые странные люди всегда великие,
а причины для счастья всегда невеские.
самое честное слышишь на кухне ночью,
ведь если о чувствах — не по телефону,
а если уж плакать, так выть по-волчьи,
чтоб тоскливым эхом на полрайона.
любимые песни — все хриплым голосом,
все стихи любимые — неизвестные.
все наглые люди всегда ничтожества,
а все близкие люди всегда не местные.
все важные встречи всегда случайные.
самые верные подданные — предатели,
цирковые клоуны — все печальные,
а упрямые скептики — все мечтатели.
если дом уютный — не замок точно,
а квартирка старенькая в Одессе.
если с кем связаться — навеки, прочно.
пусть сейчас не так всё, но ты надейся.
да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся,
если уж менять, так всю жизнь по-новому.
то, что самое важное, не забудется,
гениальные мысли всегда бредовые.
кто ненужных вычеркнул, те свободные,
нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
ведь, если настроение не новогоднее,
значит точно не с теми празднуешь.

Источник: http://www.adme.ru/tvorchestvo-pisateli/sovremennye-stihi-kotorye-vynimayut-iz-tebya-dushu-693305/ © AdMe.ru

Ок Мельникова, 2012

20 книг с удачным началом

Начало — важная штука в любом деле. А значение начала книги тем более велико, ведь читатель волен отложить произведение в любой момент. И если "начало подкачало", то он сделает это немедленно. В наш динамичный век переизбытка информации и хронического недостатка времени роль начала ещё более возрастает. Но желание и умение "зацепить" читателя с первых страниц, с первых абзацев, с первых строк — изобретение не сегодняшнего дня.

Подборка основана на списке, составленном изданием The Telegraph.

http://bookmix.ru/blogs/note.phtml?id=13612

Егор Сергеев
Его стихи переведены на пять языков, его слова моментально врезаются в память и переворачивают душу, его выступления лечат даже самое безнадёжное отчаянье.
*
Здесь таких же как я - отряды. Направо слева
их проигрывают на клетчатом поле боя.
Я увидел вас, моя белая королева -
с той поры мне больно смотреть на всё остальное.
*

Лучше меняй этот город на путь.
Тучу меняй на голубя.
Лучше меня и кого-либо, будь
лучше меня и кого-либо.

Здесь не набрать ни на вшивый кульбит
во чреве, в объятьях резуса.
Похмельный Оккам,
порешив упростить,
во время бритья
зарезался.

Хватай параллели нехоженных рельс!
Проверь аксиому картами!

"Родимая, мне без страховок и без
постели. Одно, плацкартное".

Представь свою зябкую старость, представь
и вспомни, как ужасаются.

И завтра же
засветло
за море
вплавь,
ползком или вброд.
Пожалуйста.

Держись за соломину крепче,
гляди:

витражное многопутие.

И жизнь - это только
отрезок
пути.

А смерть - это блажь.
Забудь её.

Когда-то счастье было рядом,

Сидело рядышком со мной,

Смотрело добрым нежным взглядом

И любовалось мной одной.

И я смотрела, улыбаясь, порхали бабочки внутри.

Что будет дальше, не боялась ни потерять, ни обрести.

Я знала, сколь бы испытаний не выпадало нам судьбой -

От встреч до долгих расставаний – награда будет нам с лихвой!

Как жаль, что счастье мимолётно.

Порхнуло крылышком своим

И улетело беззаботно – дарить свою любовь другим…

Как только я поставлю точку – начнёт всё двигаться вперёд.

И жизнь тихонько, по шажочкам, наладит свой кругворот.

Как просто рассуждать об этом. И как не просто сделать шаг.

Как сердцу приказать запретом не биться с его сердцем в такт?

Как горько оттого, что хочешь наладить всё, про боль забыть

И веришь в то, что снова можешь своё тепло ему дарить.

Но нет его. Ему неважно…Не осознал ещё урок.

Да и не любит он. Мне ясно. Закрою сердце на замок.
Макс Волошин
Ветшают дни, проходит человек,
Но небо и земля – извечно те же.
Поэтому живи текущим днем.
Благослови свой синий окоем.
Будь прост, как ветр, неистощим, как море,
И памятью насыщен, как земля.
Люби далекий парус корабля
И песню волн, шумящих на просторе.
Весь трепет жизни всех веков и рас
Живет в тебе. Всегда. Теперь. Сейчас.

1926

Детская книжка Леонида Сороки «Монетки на ветке» (художник Марыся Рудская ) поселилась в очень замечательном месте. Поселилась в Детской библиотеке истории и культуры Петербурга, которая филиал Центральной городской детской библиотеки имени Пушкина. В той самой знаменитой библиотеке на улице Марата, 72 - в том самом знаменитом доме, который проектировал архитектор Бажанов, где имеется майоликовый камин "Вольга и Микула", выполненный по эскизам Михаила Врубеля.

Пронзительные рассказы из шести слов
Однажды Эрнест Хемингуэй поспорил, что сможет написать самый короткий рассказ, способный растрогать любого. Он выиграл спор: "Продаются детские ботиночки. Неношеные" («For sale: baby shoes, never worn»). С тех пор его опыт не дает покоя экспериментаторам слова: многие пытаются заключить целую историю в 6 слов, способную тронуть и удивить читателя (в переводе может быть на слово больше или меньше).
- Незнакомцы. Друзья. Лучшие друзья. Любовники. Незнакомцы.
- "Вы ошиблись номером", - ответил знакомый голос.
- Пассажиры, сейчас с вами говорит не капитан.
- Я встретил родственную душу. А она - нет.
- Продаю парашют: никогда не открывался, слегка запятнан.
- Это наша золотая свадьба. Столик на одного.
- Сегодня я снова представился своей матери.
- Путешественник еще подавал сигналы. Земля - нет.
- Я принес домой розы. Ключи не подошли.
- Моя мама научила меня бриться.
- На разбитом ветровом стекле было написано «Молодожены».
- Наша спальня. Два голоса. Я стучусь.
- Я спрыгнул. А затем передумал.
- Мое отражение только что мне подмигнуло.
- Извини, солдат, мы продаем ботинки парами.
- Он кормит из бутылочки убийцу своей жены.
- Воображал себя взрослым. Стал взрослым. Потерял воображение.

Млечный ангел Татьяна Квашенко

Тот, кто говорит “человек”, обращается к животному в человеке.

Чтобы обратиться к человеку в человеке, следует сказать “ангел”.

Игорь Юганов

Автор книг Телеги и Гномы и Бога почти нет. Тонкий, образованный и самостоятельный мыслитель.

Ангел, не спавший вечность,
Был на чеку, на страже,
Мерил людские души
Вглубь белизной ночей,
Зная: на этот Млечный
не напасёшься сажи.
Белый – он многим нужен.

Ангел же был – ничей...

Думаешь, я как птица?
Ангел, скорей, собака -
Он ведь умеет верным
Быть не за колбасу.
Мне бы уснуть – приснится
Может быть, мой хозяин –
Кается или Каин –

Всё от него снесу…

С этим усталый ангел
Вдруг задремал дорОгой
В старом такси на Млечном,
Вне временных пространств.
Мысленный детонатор
В крыльях чекой не трогал.

(ангел – он человечный,
с высшим из постоянств)

Спит он, сердешный. Снится
Добрый ему хозяин -
Мудрый, как старый Гудвин,
Светлый, как облака.
Сладко, спокойно спится...
Только не тем, кто знает:
В крыльях теперь осталась

Не на чеку чека...

Глупый молочный ангел!
Даром ты нарывался,
Даром на карту ставил
Большее, чем имел.
Ты ещё спал, а крылья
В бездну уже срывались.

Бой с пустотой без правил
Ты проиграть посмел...

Аль Квотион

Осенний я укутался дождями,
Мне в них тепло, как в прожитых руках.
Мы отвечаем за свой выбор сами.
И я отвечу. Небом на плечах.
Тем листопадным, стынущим, голодным,
Что вновь укроет листьями весь мир,
Все наши дрязги, всю эту бесплодность
Ничтожных дум в ничтожности квартир.
Все эти склоки, жалкие, пустые,
Что тлеют в хлам тряпьем на пустырях
Душевной, самой страшной гипоксии,
Где в лицах проступает злоба рях.
Укроет язвы ссор и эгоизма,
Засыплет желтым скалящийся дуст
Цинизма, вандализма, реализма.
Пусть будет осень. Пусть. Ты слышишь? Пусть.
Осенний я. Желание стать птицей,
Любить сейчас и вновь не опоздать,
И даже в ряхах все же видеть лица,
И падать в осень, будто бы в кровать.
Нам дан весь мир. И нами он потерян.
Потерян мир, потеряны и мы.
А я все жду, когда начнется время
Людской неравнодушной доброты.

Я буду тебя ждать. Пока весь мир
Бежит на свет, не различая света.
Пока все спят в обносках тех квартир,
Что пеленают душу по макету
Тоски и скуки, муки и доски,
Прибитой к изголовию свободы,
Что превращают мысли в адрески,
Но адресатов нет. И нет исхода.
Я буду тебя ждать, пока война,
Война в душе становится вдруг зримой,
И как всегда — до жизни голодна,
И просит жертв, и стелет оземь дымом.
Пока возможность видеть мир, как есть,
Горчит во рту, бинтуя тело в старость,
И пришивает крылья, как протез,
К тому, что от судьбы моей осталось.
Я буду ждать. Услышишь — приходи.
Я буду ждать до точки, до могилы,
Пока не смоет дождь мои следы.
Я буду ждать. Тебя. Пока есть силы.

Аль Квотион-молодой талантливый поэт, писатель, фотограф и художник, стремительно ворвавшийся в тесный мир рунета. За считанные месяцы он был номинирован на премию "Поэт года", стал популярным блоггером на Liveinternet и Mail.Ru.

Плывет в тоске необьяснимой
Среди кирпичного надсада
Ночной кораблик негасимый
Из александровского сада,
Ночной фонарик нелюдимый,
На розу желтую похожий,
Над головой своих любимых,
У ног прохожих.
Плывет в тоске необьяснимой
Пчелиный ход сомнамбул, пьяниц,
В ночной столице фотоснимок
Печально сделал иностранец,
И выезжает на ордынку
Такси с больными седоками,
И мертвецы стоят в обнимку
С особняками.
Плывет в тоске необьяснимой
Певец печальный по столице,
Стоит у лавки керосинной
Печальный дворник круглолицый,
Спешит по улице невзрачной
Любовник старый и красивый,
Полночный поезд новобрачный
Плывет в тоске необьяснимой.
Плывет во мгле замоскворецкой,
Плывет в несчастие случайный,
Блуждает выговор еврейский
На желтой лестнице печальной,
И от любви до невеселья
Под новый год, под воскресенье,
Плывет красотка записная,
Своей тоски не обьясняя.
Плывет в глазах холодный вечер,
Дрожат снежинки на вагоне,
Морозный ветер, бледный ветер
Обтянет красные ладони,
И льется мед огней вечерних
И пахнет сладкою халвою,
Ночной пирог несет сочельник
Над головою.
Твой новый год по темно-синей
Волне средь моря городского
Плывет в тоске необьяснимой,
Как будто жизнь начнется снова,
Как будто будет свет и слава,
Удачный день и вдоволь хлеба,
Как будто жизнь качнется вправо,
Качнувшись влево.

Иосиф Бродский
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ РОМАНС

Ок Мельникова, 2012

Источник: http://www.adme.ru/tvorchestvo-pisateli/sovremennye-stihi-kotorye-vynimayut-iz-tebya-dushu-693305/ © AdMe.ru

Екатерина Садур

БЕГУЩАЯ ТРЕЩИНА МЕТРОНОМА.

(рассказ)

Перейти по ссылке:

http://literratura.org/issue_prose/381-ekaterina-sadur-beguschaya-treschina-metronoma.html

Чудетство с Михаилом Ясновым

http://family.booknik.ru/articles/chudetstvo-s-mikhailom-yasnovym/smekhotvoreniya/

Лилия Газизова

(6 июня 1972)

Русский поэт, переводчик, эссеист, заслуженный деятель искусств Республики Татарстан, член Союза российских писателей, член Международной федерации журналистов, член Союза писателей Республики Татарстан.

Автор пяти сборников поэзии

Деревья

Когда мы поссорились,

Между нами выросло дерево.

Прошло несколько дней,

И между нами уже был лес.

А я пряталась то за одним,

То за другим деревом.

Не понимала, глупая,

Деревья – это серьезно.

Пройдет лето,

И мы увидим друг друга…

Но деревья все равно

Будут стоять между нами.

Анастасия Зеленова — родилась в Нижнем Новгороде, училась на филологическом факультете Нижегородского государственного университета. Автор книги «Тетрадь стихов жительницы». Стихи публиковались в журнале «Воздух» и в интернет-изданиях. Живет и работает в Москве.

Рядом с ангелами

***

Сам не свой,

в смысле совсем ничей,

пёс

заигрывает со всеми

чьими.

А потом

смотрит им вслед.

Стоит

с носом мокрым,

глазами сухими.

***

ничего важнее детства

так и не случилось

с этим детством по соседству

всё перекосилось:

дождик стал совсем косой

заяц стал косой

тётя с длинною косой

острою косой.

не в строю

зато втроём

детство с Богом бродит

через леточку-реку дважды переводит

***

держу тебя за плечи,

к себе прижимая,

как раскрытую на середине книгу,

двумя руками.

кому расскажу тебя?

(маме?)

Летнее чтение от Сони

ЗАЧЕМ ЧЕЛОВЕКУ ДАНА ЮНОСТЬ?

...Нет-нет, не для поглощения бесчисленных банок пива. И даже

не для сидения до 7 утра в Интернете.

Не мог таким быть Замысел. Слишком уж глупо.

И даже не для дискотек, нет. Они все-таки вторые в очереди.

В самую первую очередь юность дается человеку для того, чтобы ежедневно умнеть. Юность — очень важное в этом смысле время.

Напомню периоды разных возрастов, предложенные психологами:

...до трёх лет ребёнок воспринимает, до шести – воспитывается, от шести до двенадцати – перевоспитывается, от 12-ти до 22-х лет — занимается самовоспитанием.

То есть — умнеет и умнеет. Если, конечно, поставил себе эту цель.

Иначе выйдет в зрелость с недодуманными мыслями.

И очень скоро набор примитивных, незрелых суждений станет видимостью твоего мировоззрения. То есть окажется, что серьезные взгляды на важные предметы не сложились — так, что-то приблизительное...

И умные люди будут переглядываться между собой спустя 10-15 минут разговора на серьезные темы. Будут украдкой, за твоей спиной пожимать плечами, давая друг другу понять, что вот — уже и не о чем говорить с бывшим одноклассником.

И, покинув твой дом после оживленного застолья, обменяются, прощаясь, парой реплик:

— Да... А ведь был совсем не дурак...

— Примитивно, примитивно рассуждает.

И все реже и реже будут встречаться с тобой самые умные из одноклассников. И все больше и больше в твоих застольях будет тех, с которыми не о чем говорить, но можно много пить. И дружно ругать всех вокруг.

Мариетта Чудакова Егор: Биографический роман. Книжка для смышленых людей от десяти до 16 лет. – М.: Время, 2012. – 592 с.